(Текст предоставил: Владимир Гук)

Гук Владимир

Петровская площадь

                  Владимир Гук

Шумит и глохнет Петербург, морозный и больной,
Нависло небо, на углах не видно полицейских,
И цокот тысячи копыт доносит с Разводной,
И в такт пронзительно кричит народ с Адмиралтейской.

Волна стрелецких мятежей и Пугачёвских дат
Прошла, забыта, мозг опять идеей бунта скован.
Как жаждут проруби Невы обманутых солдат –
Сильней, чем каждый бы желал увидеть Трубецкого!

Мундир распахнут на груди, в снег брошена шинель,
На перекошенном лице глаза слезами сыты,
И лошадь грудью седока швыряет на панель,
И отрывается плюмаж подкованным копытом.

Сегодня будет за мишень не стендовый кабан.
Увы, немногие из вас к исходу будут целы.
За ротой рота из казарм идёт под барабан,
Не взяв не клюнувших на ложь и унтер – офицеров.

Мокры от пены шенкеля, от шеи валит пар,
И лента Анны на груди петлёю перевита,
И пистолеты, отстреляв, летят на тротуар,
И обезумевшей толпой Галерная забита.

Смешались люди, дрогнул строй и ядра валят влёт,
И слышен крик: "Едрёна мать, вас в Бога, в душу, в Сына!"
С Петровской площади сейчас попрыгают на лёд,
 И будут падать на бегу, застреленные в спину.

Из досок шьётся эшафот и делают гробы,
Когда по глупости стучишь в распахнутые двери.
Дворянской спесью и вранья мы патокой слабы,
А власть по-прежнему сильна пальбою артиллерий.